ру ю гся Лубянкой. К маю
1926
года сложная оnерация Политбюро
-
ОГПУ п о выявлению оnnозиции в творческой среде была в основ
н ом 1авершена, и списки «скрытой контры» составлены. В секрет
но
1
сп1 1Ске, представле нном в Политбюро шефом охранки Генрихом
Я г ; юй , з начился под седьмым номером литератор Михаил Булга
ко в .
А вскоре nоследовал обыск, конфискация дневника и неопуб
л икови 11ной повести "Собачье сердце". Не заставили ждать себя и
повестк и с вы зо вом на допросы к следователям ОГЛУ. Все это по
логи кс ве щей должно было закончиться арестом nисателя и ссылкой
в "1\l сста не столь отдаленные». Кто или что спасло инакомыслящего
п 11 сатеJ 1Я да еще с белогвардейским прошлым можно только гадать .
Но, хоч ется думать, что его сnасло величие писательского дара, при
'ЗН<Iннос даже те ми, кого он н е хотел славословить. И столь хорошо
отш1женнь1й конве йер ГУЛАГа вдруг дал сбой
-
желез ные пальцы
Я годы разжались .
Бол ее того, коллегия наркомnроса от
24
сентяб
ря
1926
года разрешила снова ставить «Дни Турбиных », но с куnю
ра ми, и суровой оговоркой : "Считать, что означенная пьеса должна
быть, безуслов но, воспреще на для всех других театров Ресnублики".
Власть ощутила в булгаковеком слове магическое влияние на театр,
л11тсратуру, на умы, сердца и души людей. Оно, это таинственное и
прекрасное воздействие, продолжается и ныне, спустя более nолуве
ка пocJ IC смерти писателя.
«дни Турбиных» продл ились до конца столетия. И будут длить
ся еще столько, с колько останутся в нас и наших потомках любви к
русско~ 1 у слову, русской истории , русской поэтике.
199
